Цитаты из книги «Жестокий век»

«Жестокий век» — исторический роман советского писателя Исая Калашникова, рассказывающий о Чингисхане.

Простые люди сами на себя надеяться должны. Они как трава. Ее и копытами топчут, и огнем жгут, а она живет и дает жизнь всему живому.

Шесть нечистых страстей лишают человека покоя: любовная страсть, ненависть, гордыня, невежество, ложные взгляды и сомнение.

Местью ничего не исправишь. А жить прошлым – значит уподобиться лошади, скачущей вокруг столба коновязи: как ни бежит, остается на одном месте.

Аб, это было видно, голоден. Но он не накинулся на еду, отламывал от лепешки небольшие кусочки, медленно жевал, прихлебывая вино. Не роняет достоинства. Человек, стало быть, не из слабых.

А за дерзость плату берут. Кто платит золотом, кто спиной, кто головой.

Верно говорят: где поселилась робость, оттуда ушла гордость.

Хочешь владеть душами людей – учись не только все помнить, но и многое навсегда забывать.

Не родство, не дружба удерживают людей под одной рукой. Страх. Всели страх в сердце человека, и он твой раб. Страх заставляет покоряться и повиноваться. Кто не боится тебя, тот становится твоим врагом.

Человек не вольный в своих поступках – раб. А разум раба сонлив и немощен.

Тому, кто упал в воду, бояться дождя нечего.

Резвость языка не всегда говорит о резвости ума.

От кривой палки прямой тени не бывает.

Смирный конь одинаково везет и хозяина и вора.

Неуверенно, оглядываясь на всадников, молчаливо стоящих в темноте, нукеры Хасара двинулись к братьям. Джэлмэ поднял руку.

– Именем хана Тэмуджина – не двигайтесь!

«Именем хана Тэмуджина»… Кто получил право говорить так, неприкосновенен, как сам хан. Слова Джэлмэ не только остановили, заставили попятиться нукеров, но и образумили Хасара. Он увидел перед собой лицо старшего брата с гневно растопыренными колючками рыжих усов и холодным пламенем в глазах… Попробуй тронь его любимчиков – родного брата предаст злой казни. Что ему братья… Пусть считают хвосты и головы. А ханством будут править такие вот бесстыдники.

– Ну, Джэлмэ, ты еще дождешься…

Угроза прозвучала слабо – тявканье собаки, которой дали пинка.

– Не грози, Хасар. И мой отец, и мой дед знали, как обращаться с железом, в их руках и самое твердое становилось мягким. Свое умение отец передал мне с Субэдэем. Уезжай, Хасар, не порть свою печень. Эй, пастух! Ну, где твоя жена?

Из юрты (Хасар и не видел, как он туда прошел) показался Кишлик. С опущенной головой, ни на кого не взглянув, подошел к Джэлмэ, сдавленным голосом сказал:

– Спасибо, справедливые нойоны.

– Благодари не нас, а хана Тэмуджина. Он сказал: в дни битв воин должен быть подобен тигру рычащему, в дни мира – телку, сосущему вымя матери. И никому не дано переиначить его слово. Даже брату, даже лучшему другу самого хана.

 

Джучи глянул на караульного, велел ему уйти, наклонился к Хултугану.

– Я помогу тебе бежать.

Хултуган держал в руках чашу с шулюном, дул на черные крошки лука, плавающего в блестках жира, старался собрать их в кучу. Но крошки, кружась, расплывались.

– Я ждал, что ты это скажешь. Спасибо. Но я не побегу. У меня были братья – их нет. Была жена… Были друзья… Была родная земля… Были удалые кони-бегунцы, был тугой лук в руках… Ничего не осталось. Куда я побегу? Зачем? Для чего, для кого жить буду?

– Напрасно вы не попросили пощады. Напрасно!

– Почему мы должны были просить пощады?

– Разве не виноваты перед нами?

– А вы?

– Мы тоже. – Джучи вздохнул, задумался. – Мы с тобой понимаем друг друга… Понимаем, а? Понимаем. Но для этого тебе и мне надо было глянуть смерти в лицо. Неужели и народы должны пройти через то же, чтобы понять друг друга?

 

Когда-то он предателей близко к себе не подпускал, рубил им головы без разговоров, теперь же притерпелся. Они тоже бывают полезными.

 

Тебе ли, не видевшему жизни, говорить о смерти!

Всем когда-то надо умирать. Немного раньше, немного позже. Достоин жизни тот, кто не страшится смерти.

 

В любом правлении есть и хорошее и плохое. Плохое надлежит отвергать, хорошее перенимать.

Хорошее берешь – не возьмешь, а плохое липнет само. Потому лучше ничего не перенимать, утверждать повсюду свое. В землях Алтан-хана и тут были дома, просторные и теплые, поля и сады давали изобилье еды. Кто скажет, что это плохо? Но сытость портит нравы. Мужчины перестают быть воинами, и народы гибнут. Не я, небо карает людей. Я же употребляю силу, чтобы достигнуть продолжительного покоя. Остановлюсь, когда все сердца покорятся мне.

 

 На силу есть сила. Что везут два верблюда, не поднять одному.

 

Золото высоко ценят, за крупицы лишают жизни, но и горой золота нельзя купить жизни.

 

 

ФОТО: сгенерировано искусственным интеллектом

---

---

---

---